Бывшего железнодорожного мастера Александра Бондарева в Добруше знали. И уважали. Немногословный, но деятельный, ответственный и требовательный, он воспитал достойную смену и стал родоначальником семейной династии железнодорожников. Его сын Анатолий и внук Валерий поделились с «ДК» неизвестными фактами биографии отца и деда.
Рядовой колхозник из деревни Ленино в Красную Армию призвался в неполные 18 лет в 1934 году. В каких войсках он служил, чему обучался и где встретил начало войны, родным остается лишь догадываться. По кратким описаниям эпизодов боев фронтовика можно предположить, что тот имел отношение к диверсионным подразделениям.
– О войне дедушка предпочитал не говорить, – вспоминает Валерий Бондарев. – Лишь в День Победы, приняв фронтовые 100 граммов в кругу других ветеранов, мог вскользь упомянуть о службе. В основном, рассказывал, как взрывал железнодорожные мосты и технику противника. На просьбу поделиться подробностями всегда отвечал одной фразой: взрывать – не строить. Особого умения не требуется.
Подрывной деятельности Александра Бондарева обучали еще до войны на границе с Монголией. Позже, увидев ротный миномет, парень буквально влюбился в это мощное оружие и вскоре стал командиром минометного взвода, а в 1941 году – командиром минометной роты. Но и навыки подрывника использовал до самой Победы, не раз выходил в рейды в глубокий тыл противника и уничтожал автомобильные колонны.
– Танк, говорил дед, ему взрывать не пришлось, а вот грузовиков на его счету было немало, – рассказывает Валерий Бондарев. – Один эпизод крепко засел в памяти: разведгруппа пробралась к стоящей на марше колонне. В арсенале – лишь самодельные мины. Не найдя куска проволоки, чтобы прикрепить конструкцию под машину, дед оторвал от галифе так называемые «тормоза» (завязки внизу брюк – ред.) Диверсия удалась.
Найти информацию об Александре Харитоновиче в открытых архивах российского Министерства обороны не удалось. Краткая запись о награждении его Орденом Отечественной войны не содержит подробностей. Обычно заполненные графы о дате подвига и номере части аккуратно вымараны. Это еще одна косвенная улика в пользу версии о его службе в разведке. Как и эпизод, рассказанный внуком.
Уже на немецкой территории приданный разведке подчиненный Александра Бондарева Петр Семенец подвернул ногу. За «нейтралку» пришлось идти командиру роты. Группа благополучно пересекла ничейную территорию, добралась до переднего края противника. Стоящего в охранении немецкого пулеметчика «сняли» тихо – погоны рядового не давали надежды на важные сведения. Офицера оглушили и связали в одной из землянок. И тут началось: тревога, выстрелы, взрывы гранат… Немца подрывник весь путь до расположения части тащил на собственной спине. К своим из всей группы добралось только три человека.
Возможно, именно в этом рейде Александр Харитонович и был первый раз ранен. Уже в мирное время в зрелом возрасте он не раз жаловался на боль в ноге. Хирурги гомельского госпиталя, куда обратился ветеран, были удивлены, обнаружив в колене осколки времен войны.
Победу Александр Бондарев встретил в немецком Кенигсберге в должности командира роты огневой поддержки. Вскоре вернулся на родину, обучился на двухгодичных курсах мастеров-железнодорожников в Вильнюсе и всю жизнь работал на железной дороге. Сначала в Гомеле, потом в Унече, Добруше. – Человек-кремень, – говорит о деде Валерий. – Что на войне, что на работе ничего не делал наполовину.
