До того рокового выезда со школьниками на сельхозработы Антонина Макаренко жила счастливой полноценной жизнью. Свой дом, хозяйство, дочь, сын, муж, любимая работа. А затем – череда поездок к светилам медицины, многочасовые операции и полная тьма в глазах.

Родоначальник деревенского хендмейда

По профессии Антонина Фоминична – кондитер. Некоторое время им и работала, потом перешла в школьную столовую, торговлю. Последние годы трудовой жизни учила сельских девочек мастерству повара, швеи. На ее уроки трудового обучения старались попасть, даже если родители разрешали остаться дома.

Причина – в неуемной энергии педагога, ее желании преподать детям нечто новое, ранее в деревне неизвестное. То, что блюда, приготовлению которых она обучала старшеклассниц, готовятся в жгунобудских семьях и сегодня, говорит о многом. Но помимо школьной программы она старалась привить любовь к таким вещам, которые сегодня называются новомодным словом хендмейд.

– Тогда Интернета еще не было, – рассказывает собеседница. – Идеи черпали от знакомых, из специализированных журналов. Бывало, увидишь вещь в телевизионном сюжете и днями ломаешь голову: а как ее изготовили. Так, например, родилась идея делать декоративных собачек из… полиэтиленовых пакетов.

Те беленькие сувенирные пудели, основой которым служила обычная стеклянная бутылка, у многих стоят на столах и по сей день. Пакеты разрезали в одну длинную ленту, из нее изготавливали невесомые пышные шары для головы, лапок и ушей. Час работы крючком, две пришитые бусинки глаз – и подарок на день рождения другу готов.

Годы страданий

– Каждую осень учителя вместе со школьниками выходили на поля помогать местному хозяйству убирать картофель, морковь, – рассказывает Антонина Макаренко. – В один из таких выходов и продуло ветром глаза. Поначалу значения этому не придавала, а затем лечение вылилось в непрекращающуюся боль.

Первоначальный диагноз тревоги не вызывал. Болезнь известная, вполне поддается лечению. Время шло, но улучшений не наблюдалось. Как гром среди ясного неба прозвучало заключение известного профессора: глаукома. Отсюда и сильные головные боли. После четырех лет лечения и двух 6-часовых операций женщина полностью потеряла зрение.

– Поначалу видела немного одним глазом, – рассказывает она. – Через огромную лупу даже читала газету. Потом с каждым днем становилось все хуже. Сегодня изредка в уголке глаза могу заметить светлое пятно и то, если в это время ярко светит солнце.

Ночь при открытых глазах

– Поначалу не хотелось жить, – продолжает собеседница. – Открыла глаза – ночь, закрыла – ночь. И никакой надежды снова увидеть день. Спасали дети и муж, родня.
В то время старшая Екатерина только поступила на первый курс, младший Максим был еще школьником. Каждого нужно было собрать, накормить, обстирать. Глядя, как незрячая женщина четкими движениями наливает в кастрюлю воду, ставит ее на плиту и зажигает газ, никогда бы не поверил, что все это она делает по памяти. Если бы не одно движение: открытой рукой она проверяет пламя. А вдруг газ пошел, а оно не появилось?

Несмотря на проблемы Антонина Фоминична и сегодня остается на кухне полноправной хозяйкой. Ее выпечке удивляются друзья и соседи. Говорят: мы со зрением так не можем, а тут…

– Живу полноценной деревенской жизнью, – улыбается она. – Даже прополка огорода для меня не проблема. Главное, в начало ряда поставить и направление показать. Так и картошку сажаю, копаю, огурцы могу выбрать, торфобрикет в корзины сложить. Так что сестры еще и на помощь зовут, случись что.

Помощники

Собеседница – богатая бабушка. Забота о четверых внуках – ее постоянная обязанность. Старший уже получает высшее образование, а вот трое сыновей Максима находятся под ее опекой. После того, как его семья переехала в соседнюю деревню, где построила дом, их приходится часто навещать.

Спрашиваем, не пытаются ли дети за ее спиной шутить, обманывать?

– Никогда, – слышим в ответ. – Как-то самый младший, которому три года, мне говорит: «У тебя же есть глазки. Значит, должна видеть». Но старшие внуки быстро ему все объяснили, и он стал для меня незаменимым помощником в доме сына.

Ориентироваться в собственном доме и домах сестер женщина может, не опираясь на стену. Срабатывает память. А вот в новых помещениях ей приходится туго: теряет ориентацию. Трудно запомнить то, чего никогда не видел.

– Не знаю, за что жизнь вынесла мне такое испытание, но не отчаиваюсь, – резюмирует она. – Жить нужно, благо есть для кого. Это и дети, и внуки, и сестры, и племянники. Они – первые помощники, приятные собеседники, поставщики новостей. Всегда рядом в шаговой доступности. Уверена, когда тебя поддерживает и оберегает такая большая семья, справиться можно с любой напастью.