Война. Она не обошла стороной и тех, кто еще только вступал в жизнь, – детей. Они мерзли и голодали, видели бомбежки и смерть, стояли у станков и выращивали хлеб для фронта. В их памяти остался внутренний ужас от пережитого.
Екатерина Андреевна Кернажицкая – одна из тех, кого угнали в Германию, заставляли работать в нечеловеческих условиях, издевались. Ей – слово:
– В 1941 году я окончила школу и хотела стать учителем, но началась война. Она разрушила многие судьбы, заставила страдать, перенося жестокость фашистов…
В июне 1943 года в очередной раз в деревню приехали немцы. Объявили, чтобы все выходили из домов, грузились на подводы и уезжали, так как деревню будут сжигать. Все выстроились и пошли на край села, а там уже нас ждали немцы с собаками. Мы решили, что нас загонят за деревню и расстреляют, как это было в соседних деревнях Масаны и Перевесье. Но нас погнали в Хойники, привели на большой двор и стали отбирать в Германию. Отобрали и меня с семьей двоюродного брата Петра Акуленко.
Погрузили в товарные вагоны, дали на дорогу по булке черствого, позеленевшего хлеба, закрыли и повезли. Уже в Белостоке нас загнали в бараки. Переночевали на трехъярусных кроватях без матрасов. Утром следующего дня принесли суп с гнилой брюквой и воду.
Днем всех согнали в большой двор, куда вмещалось несколько тысяч человек. Мы услышали громкий голос: «Русская свинья! Русская вошь! Повернитесь лицом ко мне». Голос доносился с вышки, которая стояла посреди двора. Этот человек объявил, что мы едем в цветущую Германию, и что нам там будет хорошо. Он долго говорил, но мы, конечно, думали о своем.
В Дрездене приехали «купцы» и стали нас отбирать. Мне посчастливилось попасть с братом в одну деревню. Немец-бауэр привез нас в Дитммонздорф. Брата с семьей он высадил в начале деревни, а меня привез к двухэтажному дому, который стоял на пригорке. Нас встретила хозяйка Клара Шупель и спросила, могу ли я доить коров. Доила я плохо, но сказала, что могу.
Каждый день я вставала в 4 часа утра, доила коров, отвозила молоко на стоянку. Возвращаясь домой, завтракала, затем шла в поле полоть. Пообедав, снова в поле, а вечером нужно было доить коров. Уставшая до смерти, падала на кровать и, плача, засыпала.
Обули меня в «гольшухи». Это такая обувь: деревянная подошва и прибитые две тесемки из брезента. Долго привыкала к ним, потому что они слетали с ног.
Когда не было работы по хозяйству, собирала на поле камни и сносила в кучи. И дрова резала, молотила зерно, зимой перебирала картофель.
За несколько недель до прихода нашей армии услышала страшный гул, вышла на улицу и увидела наши самолеты. Коровы ревут, кони ржут, камни разлетаются в разные стороны. До конца войны оставалось две недели.
10 мая 1945 года русские войска вошли в деревню и объявили, чтобы через 24 часа все до одного выехали на вокзал. Но пути оказались разбитыми, поезда не ходили. Пришлось идти пешком.
Ночевали и под открытым небом, и в сараях. Через какое-то время мы попали в Чехословакию, в город Моравская-Астрава. Здесь прошли медицинскую комиссию и получили документы. Дорога на Родину была долгой и сложной. Домой я добралась 15 августа 1945 года.
В деревне не было ни одного дома. Все жили в землянках. Наша была маленькой. А нас – пять человек. Одни бабы: Мария с дочкой, Ольга, мама и я. Отец умер от тифа. Братья еще не вернулись с фронта. Нищета и бедность. Весной 1946 года на Пасху съели последние запасы еды. Из-за страшного голода пришлось собирать гнилой картофель на поле и из него печь блины. Тяжело было, но выстояли.
После войны пошла на ферму доить коров: нужно было кормить семью. Так и проработала дояркой 30 лет и 5 месяцев без отпусков и выходных.
Подготовила Милана СКАЧКОВА, ученица 9-го класса Иговской СШ
Фото из архива героини рассказа сделано в местечке Чупаво (Германия) в 1943 году
